автор: Роджер Ланселин Грин Год за годом росла слава двора Артура, и самые благородные и храбрые рыцари стремились своими доблестными и смелыми деяниями завоевать место за Круглым Столом. Много историй рассказывается об этих рыцарях: о Ланселоте и Гавейне, о Тристраме и Гарете, о Персивале, Ивейне, Мархаусе, Клегисе, Агравейне и многих, многих других. На их долю выпало больше славных приключений, чем о том может быть поведано в книге. Храбрейшим из рыцарей был сэр Гавейн. И только сэр Ланселот, сэр Галахэд и сэр Персиваль могли превзойти его. На долю Гавейна выпало много удивительных приключений, но лишь об одном из них можно здесь рассказать. Однажды король Артур праздновал рождество в Камелоте, и все храбрейшие рыцари и все прекраснейшие леди его двора были с ним. И главные торжества выпали на день Нового года. Королева Гвиневера, одетая в яркие шелка, сидела под вышитым пологом, усеянным драгоценными камнями. Прекрасна была она с ее сияющими серыми глазами, и каждый рыцарь склонялся в почтительном поклоне перед ней, прежде чем занять свое место. Подле нее сидел король Артур, радовавшийся этому благородному собранию и царившему в зале веселью. Но он не начинал пир, ибо таков был его обычай: не приступать к трапезе до тех пор, пока не услышит рассказа о каком-то рыцарском деянии или пока новый, необычный или страшный подвиг не позовет его рыцарей. Вот менестрели перестали играть, все молча сидели в большой зале, и тишина нарушалась только треском поленьев, горевших в камине. Вдруг раздался стук копыт о каменную мостовую. Большие двери раскрылись, и странная, жуткая фигура появилась в зале. Это был могучий человек на огромном коне, столь высокий, что казался почти великаном. И, что самое удивительное, он весь был зеленым. Зеленый плащ и куртка, зеленые штаны с зелеными подвязками; на зеленом поясе сверкали драгоценные камни, а его зеленое седло и сбруя были богато инкрустированы. Длинные, спадавшие на плечи волосы и борода были ярко-зелеными; зеленым было его лицо и руки, и конь был тоже зеленым с головы до ног. У рыцаря не было ни оружия, ни щита — лишь большой топор из зеленой стали и сломанная с дерева большая ветка, которую он держал над головой. Он бросил эту ветку на мозаичный пол залы и гордо посмотрел по сторонам. Все сидели, с изумлением глядя на странного рыцаря. «Тут какое-то страшное колдовство, — думали они, — ибо разве мог иначе появиться такой человек на коне зеленый, как трава, зеленее, чем любая трава на земле?» Но, наконец, Артур, который всегда был учтив, приветствовал Зеленого Рыцаря, просил его быть гостем и присоединиться к пиру. — И не подумаю! — зычным голосом воскликнул в ответ незнакомец. — Я здесь не для того, чтобы мешкать! Но зеленая ветвь говорит о том, что явился я не с войной, иначе были бы на мне доспехи и шлем, ибо всего этого немало запасено в моем далеком замке. Но даже и там слышал я о славе и доблести вашего двора, о храбрости ваших рыцарей, а также об их высоких достоинствах. — Сэр, — ответил король, — здесь вы найдете многих, с кем можете посостязаться, если такова будет ваша воля. — Вовсе нет! — вскричал Зеленый Рыцарь своим ревоподобным голосом. — Я вижу здесь только безбородых юнцов, которых мог бы сбить одним ударом! Нет. Я пришел, чтобы устроить на вашем празднике испытание доблести. Если найдется хоть один человек, столь храбрый и отважный, чтобы мог обменяться со мною ударами, я дам ему этот добрый топор и приму удар, куда бы он ни поразил меня. Однако этот рыцарь должен поклясться, что мне будет дано право нанести ему ответный удар ровно через двенадцать месяцев. Глубокая тишина воцарилась в зале. Никто не осмелился принять вызов: столь ужасным казался этот человек и столь устрашающим большой топор, который он держал в руке. Тут Зеленый Рыцарь стал громко насмехаться над ними. — Действительно; ли это двор короля Артура, — закричал он, — а все, кто сидит за столом, — знаменитые рыцари Круглого Стола? И не расстались ли вы навсегда со своей славой, коль одно упоминание об ударах заставляет вас в страхе замолчать? — Рыцарь! — вскричал король Артур в ответ на эти слова. — Если никто не встанет на ваш вызов, дайте мне топор и будьте готовы к удару! Но тут поднялся сэр Гавейн и сказал: — Мой господин король и благородный дядя! Пусть это приключение будет моим, ибо я еще должен доказать свое достоинство как рыцарь Круглого Стола. — Воистину я счастлив, что этот подвиг будет вашим, дорогой племянник, — ответил Артур. Зеленый Рыцарь зловеще усмехнулся, спрыгнув с коня и встречаясь с Гавейном в середине залы. — Я также очень рад найти храбреца среди всех вас, — сказал он. — Скажите мне ваше имя! — Я Гавейн, сын короля Лота Оркнейского и племянник короля Артура, — был ответ. — И клянусь рыцарской честью, что нанесу только один удар без боязни встретить такой же через двенадцать месяцев. — Сэр Гавейн, — вскричал Зеленый Рыцарь, — воистину я рад, что ваша рука нанесет этот удар. Подойдите и свершите это. А затем скажу вам, кто я и где вы сможете найти меня. Возьмите теперь этот топор, и посмотрим, как хорошо вы им владеете. — Охотно, — сказал Гавейн, беря в руки топор и размахивая им, пока Зеленый Рыцарь готовился, становясь на колени и отбрасывая свои длинные волосы, чтобы обнажить шею. Вкладывая всю свою силу в удар, Гавейн взмахнул топором, и острое лезвие прошло через тело и кости и высекло искры из каменного пола, а голова Зеленого Рыцаря отделилась от плеч и покатилась по полу. Но рыцарь даже не покачнулся. Он быстро прыгнул вперед, вытянув перед собой руки, схватил свою голову и, держа ее за волосы, вскочил на коня. Затем, спокойно сидя верхом, словно ничего не произошло, сказал Гавейну: — Я Рыцарь Зеленой Часовни. Ищите меня по всему Уэльсу в лесах Вирраля. Там и найдете меня, если только вы не трус и не нарушите рыцарское слово. С этим он развернулся и галопом поскакал из залы, выбивая искры копытами своего коня. Голову свою с развевающимися волосами он так и держал в руке. Еще долго все гости сидели молча, обдумывая странное происшествие, и только через некоторое время зала вновь наполнилась смехом и радостью праздника. Год прошел быстро; деревья зазеленели весной, листья стали увядать в жаркие летние дни, сделались красными и золотыми ранней осенью, и вот на Михайлов день король Артур созвал на пир в Карлионе многих рыцарей, дабы почтить сэра Гавейна, который должен был наутро отправиться в свое ужасное странствие. Артур и Гвиневера благословили сэра Гавейна и пожелали счастливого пути. Тот надел свои доспехи, блестящие и украшенные золотом, пристегнул меч и взял в руку топор Зеленого Рыцаря; затем сел на своего боевого коня Грингалета и поскакал в леса южного Уэльса, держа перед собой щит, в центре которого была изображена пятиконечная звезда логров. Настала зима, когда прибыл он к холодному морю и оказался возле колодца святого Винифреда на берегу быстрой реки Дий. Близ устья он перешел реку вброд и через зыбучие пески выехал в дикий лес Вирраля. Повсюду он расспрашивал о Зеленом Рыцаре и о Зеленой Часовне, но никто в лесу не мог помочь ему в поисках. В сочельник он ехал на своем Грингалете через топи и болота и мечтал о том, чтобы найти убежище. И вдруг перед ним открылся прекрасный замок, стоявший на невысоком холме над глубокой долиной, где бежал широкий ручей. Перед замком была красивая лужайка, по обе стороны которой росли большие дубы. — Добрый человек! — закричал сэр Гавейн привратнику, подошедшему в ответ на его стук к большим воротам. — Позвольте мне войти и скажите хозяину этого замка, что я один из рыцарей двора короля Артура, оказавшийся здесь на пути к назначенному мне подвигу. С доброй улыбкой привратник открыл ворота, и Гавейн въехал во внутренний двор. Там оруженосцы и слуги помогли ему спешиться, увели Грингалета в конюшню, а Гавейна проводили в красивую залу, где ярко горел огонь в камине, и хозяин замка вышел из внутренних покоев приветствовать гостя, говоря: — Добро пожаловать в мой дом, сэр рыцарь. Все, чем я здесь располагаю, — к вашим услугам, будьте моим почетным гостем столько, сколько пожелаете. — Благодарю, благородный сэр, — сказал Гавейн. — Да благословит вас Бог за гостеприимство. С этим они пожали друг другу руки, как следовало добрым друзьям. А Гавейн смотрел на рыцаря и думал о том, какой прекрасный воин хозяин этого замка. Ибо был он высок ростом и широк в плечах, с открытым, честным лицом, загоревшим докрасна на солнце, с рыжими волосами и бородой, с твердым рукопожатием, свободной походкой и прямой речью — как раз такой человек, который рожден быть повелителем храбрых воинов. Оруженосцы проводили Гавейна в красивую палату в средней части замка, где помогли ему снять доспехи и облачили в богатое, свободно спадающее одеяние, отороченное мехом. Затем его вновь проводили в залу и усадили в кресло возле хозяина замка. Потом внесли столы, установили их на помосте, поставили на них солонки, положили серебряные ложки, подали блюда и кубки с вином. Хозяин замка выпил за здоровье сэра Гавейна и возрадовался, что случай привел столь известного рыцаря в его одинокое жилище. Закончив обед, оба рыцаря отправились в уютные покои и уселись в кресла у камина. А в комнату, сопровождаемая своими служанками, явилась хозяйка замка — очаровательная леди. И вечер прошел в шутках и веселье, а затем Гавейна проводили в его комнату, где ярко горели свечи, уложили отдыхать и поставили у изголовья ложа чашу подогретого ароматного вина. Три дня прошло в пирах и рождественских увеселениях — танцах, пении и многих развлечениях. И леди замка всегда садилась подле Гавейна и пела ему, и разговаривала с ним, и заботилась о его удобствах. — Оставайтесь у нас подольше, — сказал лорд замка в вечер четвертого дня. — Благодарю вас, добрый сэр, — ответил Гавейн, — но я должен отправиться завтра для свершения высокого подвига. Ибо в день Нового года мне нужно явиться к Зеленой Часовне, а по мне лучше сдержать клятву, чем быть правителем всей земли. Более того, я все еще не нашел никого, кто бы научил меня, как найти эту Зеленую Часовню. Хозяин замка радостно засмеялся. — Можете оставаться здесь до самого назначенного вам дня, — вскричал он. — Ибо менее чем в двух часах езды от этого замка вы найдете Зеленую Часовню — стоит лишь спуститься в долину и доехать до зеленого холма возле быстрого ручья. Тут Гавейн обрадовался и тоже весело засмеялся. — Благодарю вас, сэр, за это известие, а также и за вашу доброту. Теперь, у цели моих странствий, я буду жить здесь в радости и делать все, что вы пожелаете. — В таком случае, — сказал хозяин замка, — оставшиеся три дня я буду выезжать на охоту. Но вы, кто совершил столь далекое путешествие и претерпел так много, будете оставаться в моем замке и отдыхать в свое удовольствие. А моя жена разделит ваш досуг и развлечет вас. И поскольку сейчас праздничное время игр и шуток, давайте заключим веселый уговор. Я пообещаю вам каждый день приносить то, что смогу добыть в лесу, а вы будете давать в обмен то, чем вы завладеете здесь, в замке. — С величайшей охотой! — засмеялся Гавейн. И оба поклялись в этом. На следующее утро хозяин замка охотился в лесах Вирраля за оленями, и много их пало от его острых стрел. А Гавейн долго спал в мягкой постели, закрытой занавесями, и многое ему привиделось во сне, пока леди замка, ступая тихо, как солнечный луч, не пришла и не села на его постель и не заговорила с ним весело. Долго они беседовали, и леди произнесла много слов любви; но Гавейн учтиво оборачивал все их в шутку, как подобало истинному рыцарю в разговоре с леди его друга. — Спаси вас бог, благородный сэр, — сказала она наконец. — И да вознаградит он вас за ваши веселые слова. Но истинный рыцарь, благородный и учтивый по отношению к дамам, не стал бы медлить так долго, не попросив у леди поцелуя на прощанье. — Верно, прекрасная леди, — сказал Гавейн. — И коль скоро вы говорите об этом, то я действительно попрошу вашего поцелуя, ибо первым истинный рыцарь не просит о такой милости из опасения доставить даме неудовольствие. И леди ласково поцеловала его, и благословила, и удалилась; а Гавейн поднялся с постели и позвал пажа одеваться. Затем он ел и пил и спокойно провел целый день в замке, пока в сумерках не вернулся домой хозяин, неся охотничьи трофеи. — Ну как, сэр рыцарь? — закричал он. — Я заслужил благодарность за мое охотничье мастерство, не так ли, ибо все это — ваше! — Благодарю вас, — ответил Гавейн, — я принимаю дар, как мы уговорились. А я отдам все, что завоевал в этих стенах. И с этим он положил руки на плечи хозяину замка и поцеловал его, говоря: — Возьмите мои трофеи, ибо ничего, кроме этого, я не добыл. — Хорошо, — сказал хозяин, — весьма благодарен вам за это. Но хотел бы я знать, чей это поцелуй и как вы завоевали его? — Не скажу, — ответил Гавейн. — Это не входило в наш уговор! Тут они весело рассмеялись и сели за богатый ужин. На следующее утро хозяин замка отправился вниз по холмам, чтобы отыскать и убить в болотах дикого кабана. Гавейн оставался в постели, и леди вновь пришла посидеть подле него; и она все время стремилась побудить его к тому, чтобы он ответил ей на слова любви. Но Гавейн учтиво оборачивал все в шутку и защитил себя столь удачно своим остроумием, что леди наградила его не более чем двумя поцелуями и ушла, смеясь. — Ну, сэр Гавейн, — сказал хозяин замка, придя в тот вечер домой и положив кабана у его ног, — вот мой сегодняшний трофей, который я приношу по нашему уговору. Что же завоевали вы, чтобы дать мне в обмен? — Благодарю вас, — сказал Гавейн, — за то, что вы так честно соблюдаете правила. С такой же честностью я отдам вам все, что выиграл сегодня. С этим он взял хозяина замка за плечи и дважды поцеловал, говоря: — Теперь мы рассчитались, ибо это и только это я выиграл сегодня. — Клянусь святым Эгидием! — засмеялся хозяин замка. — Вы очень скоро разбогатеете, если мы будем и дальше продолжать эту игру! Тут они приступили к трапезе и долго просидели за мясом и вином, а леди все время стремилась угодить Гавейну, бросая на него полные страсти взгляды, на которые он, к его чести, не отвечал. Гавейну не терпелось выехать на поиски Зеленого Рыцаря назавтра, в последний день года. Но хозяин замка остановил его: — Клянусь моей честью, что в день Нового года вы окажетесь у Зеленой Часовни задолго до полудня. Поэтому завтра оставайтесь в постели и отдыхайте в моем замке. Я встану с рассветом и поскачу охотиться на лисиц. Давайте уговоримся еще один, теперь уже последний, раз обменяться всеми добытыми нами трофеями. И так еще раз принесли они клятву, и, в то время как хозяин замка удалился с охотниками и сворой гончих, приученных подчиняться звукам охотничьей музыки, Гавейн продолжал спать и думал во сне об ужасной встрече с Зеленым Рыцарем, которая была теперь так близка. Внезапно вошла леди, беспечная, как птица; она распахнула окно, чтобы чистый, морозный воздух и солнечный свет устремились в комнату, подняла Гавейна от его сна и потребовала от него поцелуя. В это утро она была прекрасней, чем всегда. Волосы спадали по обе стороны ее лица, а шея, белее снега, мерцала за мехом одежды. Ласково поцеловала она Гавейна и упрекнула его: — Вы, верно, сделаны из самого льда, что принимаете всего лишь только поцелуй! Или это потому, что в Камелоте вас ждет леди? — Нет еще такой леди, — серьезно ответил Гавейн, — которой я отдал бы мою любовь. Но не могу отдать ее и вам, ибо у вас уже есть лорд — намного более благородный рыцарь, чем я. — Но в этот последний день мы можем любить друг друга, — сказала она. — И тогда до конца моей жизни я буду вспоминать, что Гавейн держал меня в своих объятиях. — Нет, во имя моей клятвы рыцарства и славы логров я не могу так поступить, ибо это было бы постыдно. Тут она упрекала его и умоляла, но он учтиво отклонял ее слова. Наконец она ласково вздохнула и поцеловала его во второй раз, говоря: — Сэр Гавейн, вы истинный рыцарь, благороднейший из всех живших и живущих. Я дарю вам зеленый шнурок из моего пояса. Носите его в мою честь. — Увы, — ответил Гавейн, — я не могу быть вашим рыцарем, и мне нельзя носить знак вашего расположения. — Мой подарок, — сказала леди, — вы можете носить тайно. Возьмите его, ибо у шнурка есть волшебная сила: пока человек носит его, он не может быть убит, даже всей силой магии на земле. Это оказалось слишком большим искушением для Гавейна, и, помня о тяжелом испытании, ждущем его на следующий день, он взял шнурок и обещал никогда не раскрывать этой тайны. Тут леди поцеловала Гавейна в третий раз и быстро удалилась. В этот вечер хозяин замка вернулся с охоты со шкурой одной лисицы. В ярко освещенной зале, где ласково светился камин и столы были богато накрыты к ужину, Гавейн весело встретил его. — Сегодня я первым отдам свои трофеи! — И торжественно поцеловал хозяина замка три раза. — Клянусь честью, — вскричал тот, — вы хороший купец: подарили мне три таких поцелуя, а я могу дать вам в обмен только плохую лисью шкуру! Тут со смехом и шутками сели они за пир и были веселее в этот вечер, чем в любой другой. Но Гавейн ни слова не сказал о зеленом шнурке. День Нового года наступил вместе с бурей. Мокрый снег хлестал в окно, и Гавейн, который поспал совсем немного, поднялся с первым светом. Он тепло оделся и надел свои доспехи, повязав зеленый шнурок вокруг пояса в надежде, что его волшебная сила станет ему защитой. Затем он вышел во двор, оруженосцы вывели Грингалета, хорошо накормленного и ухоженного, и помогли рыцарю сесть на коня. — Прощайте, — сказал Гавейн хозяину замка. — Благодарю вас за гостеприимство и молю небо благословить нас. Если бы я прожил на свете еще немного, то отблагодарил бы вас за вашу доброту. Но я весьма опасаюсь, что не увижу следующего восхода солнца. Широко раскрылись ворота, и Гавейн выехал из замка. Он скакал в мрачный рассветный час под унылыми деревьями, которые роняли капли влаги, через луга, где ветер стонал, словно хотел пронизать его до костей. И вот оказался он у большой долины; с одной стороны ее высились утесы, и вся она была покрыта туманом. Часовни Гавейн не увидел, но вдали под склонившимися деревьями заметил низкий зеленый холм возле быстрого ручья. Из глубокого отверстия в этом холме доносился звук, словно там правили косу о точильный камень. — Ага, — сказал Гавейн, — это, должно быть, и есть Зеленая Часовня! Вот уж и в самом деле дьявольская молельня! И внутри ее слышу я, как сам Зеленый Рыцарь точит оружие, чтобы убить меня. Жаль, что я должен погибнуть от его рук в этом проклятом месте… И все же пойду вперед без страха, ибо таков мой долг. Гавейн спрыгнул с коня и зашагал к берегу. — Кто ожидает здесь назначенной со мной встречи? — закричал он. — Это я — Гавейн, явившийся к Зеленой Часовне, как и поклялся. — Подождите лишь немного, — донесся могучий голос из отверстия под холмом. — Когда мое оружие будет наточено, получите то, что я обещал! Вскоре Зеленый Рыцарь вышел со сверкающим топором в руке. И вид его зеленого лица был ужасен, когда он шагал к берегу, а затем перепрыгнул через широкий ручей. — Добро пожаловать, Гавейн, — закричал он громким голосом, — теперь я отплачу за удар, который вы нанесли мне в Камелоте. И никто не станет между нами в этой пустынной долине. Долой ваш шлем, и готовьтесь! И Гавейн сделал, как его просил Зеленый Рыцарь, и наклонил голову, подставив под удар. Тут Зеленый Рыцарь взмахнул топором над головой так, что тот засвистел. Услышав этот звук, Гавейн невольно вздрогнул. — Ага, — прорычал Зеленый Рыцарь, опуская топор и опираясь на его рукоять. — Вы, верно, не Гавейн Отважный, раз так страшитесь лишь свиста лезвия. — Я дрогнул один раз, — сказал Гавейн, — но не дрогну во второй, даже когда на землю упадет моя голова, которую я не смогу вернуть назад, как вы свою. Не медлите же, рубите быстрее, больше я не задержу вас. — Тогда получайте, — закричал Зеленый Рыцарь, взмахивая топором и еще раз останавливая свою руку прежде, чем из-под острого лезвия хлынула кровь. Но у Гавейна ни один мускул не дрогнул. — Вот теперь мужество вновь вернулось к вам, — вскричал Зеленый Рыцарь. — И я смело могу ударить смелого человека. — Бейте! — сказал Гавейн. — Почему вы так много говорите?. Может быть, вы боитесь нанести удар беззащитному? — Тогда вот вам удар, который я обещал! — вскричал Зеленый Рыцарь, в третий раз взмахивая топором. И теперь он действительно ударил, нацелившись, однако, с такой тщательностью, что лезвие лишь слегка задело шею Гавейна. И когда Гавейн почувствовал кровь на своих плечах, то в мгновенье отпрыгнул в сторону, надел шлем, вытащил меч, закрылся щитом и сказал: — Ну а теперь я могу защищаться! Зеленый Рыцарь стоял, опираясь на свой топор. — Гавейн! — сказал он, и в голосе его уже не было никакой свирепости. — Если бы я пожелал, то мог отрубить вашу голову, как вы отрубили мою. Первый удар и второй, которые не опустились на вас, были за обещания, честно сдержанные: за один поцелуй и за два поцелуя, которыми наградила вас моя жена в замке, а вы честно вернули мне. Но в третий раз вы не удержались и тем нанесли мне рану: вы возвратили мне три поцелуя, но не зеленый шнурок. О, я хорошо знаю все, что произошло: леди замка соблазняла вас по моему желанию. Гавейн, я считаю вас благороднейшим рыцарем в целом свете. Если бы вы поддались бесчестию и опозорили свое рыцарство, ваша голова лежала бы сейчас у моих ног. Что же до шнурка, то вы спрятали его лишь из любви к жизни, а это небольшой грех, и за него я прощаю вас. — Я посрамлен, — сказал Гавейн, протягивая зеленый шнурок. — Из трусости и желания спасти свою жизнь я изменил моей рыцарской клятве. Отрубите мне голову, ибо я в самом деле недостоин Круглого Стола. — Оставьте! — вскричал рыцарь, весело засмеявшись. — Вы выдержали испытание и освобождены от обязательства. Возьмите и оставьте у себя зеленый шнурок в память об этом приключении. И давайте вернемся в мой замок, чтобы в веселье окончить праздник. — Я должен возвращаться в Камелот, — сказал Гавейн. — И не могу дольше задерживаться. Но скажите мне, благородный сэр, как происходит это волшебство? Кто вы, скачущий в зеленом и не умирающий, даже будучи обезглавленным? Как оказываетесь вы благородным рыцарем, который обитает в прекрасном замке и в то же время Зеленым Рыцарем Зеленой Часовни? — Мое имя сэр Берилак, рыцарь Озерный, — ответил он. — И колдовство это исходит от Нимуе, Озерной Леди, к которой столь благосклонно относился Мерлин. Она послала меня в Камелот, чтобы испытать, насколько верна разнесшаяся в других странах слава о доблести рыцарей Круглого Стола и о достоинстве логров. Тут оба рыцаря обнялись и расстались, благословив друг друга. Гавейн поскакал обратно и после многих приключений прибыл в Камелот, где король Артур приветствовал его, дивился его рассказу и усадил с честью на его место за Круглым Столом. И из всех рыцарей, которые когда-либо там сидели, немногие были столь достойны этого, как сэр Гавейн. — Вот теперь, мой господин Артур, можно начинать пир! — сказал сэр Гавейн однажды на празднике пятидесятницы, когда все рыцари Круглого Стола собрались в Камелоте, но не могли приступить к трапезе, ибо не случилось еще никакого приключения и никто не пришел с какой-либо необычной историей или с просьбой о помощи. — Давайте начнем, ибо сюда идет юноша в простом одеянии, опирающийся на плечи двух дюжих слуг, и он на голову выше, чем любой из них! — Кто, по-вашему, это может быть? — спросил король Артур, заняв место подле королевы Гвиневеры. — Не могу сказать, — ответил Гавейн. — Но все равно он мне нравится, ибо более славного человека я никогда не видел. Вскоре незнакомец вошел в залу. — Да благословит вас бог, благороднейший король Артур, и всех ваших рыцарей Круглого Стола! — воскликнул он. — Я явился сюда просить вас пожаловать мне три дара. И желания мои не будут чрезмерными. О первом из них я попрошу вас теперь, а о других — ровно через двенадцать месяцев. — Просите, что пожелаете, и вы получите это, — сказал король Артур, ибо и ему понравился этот высокий юноша с красивыми волосами и честными глазами. — Прошу вас, сэр, чтобы вы кормили и поили меня при вашем дворе в течение этого первого года. — Хотел бы я, чтобы вы попросили чего-нибудь получше этого, — сказал король Артур. — Сэр, это пока все, чего я желаю, — ответил незнакомец. — Что же, — сказал король, — у вас будет вдоволь еды и питья, ибо я никогда не отказываю в этом ни другу, ни врагу. Но скажите мне ваше имя. — Этого, сир, я не хотел бы открывать, пока не придет время. — Пусть будет, как вы желаете, — согласился король Артур. — И все же это для меня большая загадка, ибо вы один из прекраснейших юношей, которых я когда-либо видел. И он поручил его сэру Кею, повелев кормить и поить так, как если бы тот принимал герцога или барона. «Он не является ни тем, ни другим, — сказал себе сэр Кей. — Если бы он был хотя бы сыном рыцаря, то попросил бы коня и доспехи, а не пищу и питье. Держу пари, что он всего лишь сын неотесанного крестьянина и недостоин быть среди нас, рыцарей. Что ж, я дам ему место на кухне, и пусть ест там сколько сможет — через год он будет толстым как свинья. А раз нет у него имени, я назову его Бомейном, что значит „Прекрасные руки“, ибо никогда я не видел столь больших и столь белых, столь праздных и ленивых рук». И вот целый год Бомейн служил на кухне. И сэр Кей насмехался над ним, говорил недоброе, отпускал грубые шутки и всячески старался сделать его жизнь невыносимой. Но Бомейн всегда оставался терпеливым, никогда не отвечая на колкости сэра Кея и не отказываясь выполнить любые его поручения, сколь недостойными они ни были. И сэр Кей глумился над ним больше и больше. Снова наступил праздник пятидесятницы, и все рыцари Круглого Стола вновь собрались в Камелоте. И снова король Артур не хотел сесть за пиршественный стол, пока не подошел к нему оруженосец и не сказал: — Сэр, вы можете приступать к пиршеству, ибо сюда является дама, а с ней и новые приключения. И через несколько минут вошла в залу дама и преклонила колени перед королем Артуром, прося его о помощи. — Но кто нуждается в ней? — спросил король. — Поведайте нам свою историю. — В помощи этой нуждается моя сестра леди Лионесса, которую держит в заключении в замке злонравный тиран, разоривший все ее земли. И имя его — Красный Рыцарь Красных Полян. При этих словах подошел вдруг к королю Бомейн и сказал: — Мой господин, благодарю вас за то, что эти двенадцать месяцев я был у вас на кухне, где меня щедро кормили и поили. А теперь я попрошу две другие милости, которые вы мне обещали. Первое — чтобы вы даровали мне приключения этой дамы, и второе — чтобы сэр Ланселот Озерный следовал со мной, пока я не докажу, что достоин рыцарства из его рук. — Все это я дарую вам, — начал король Артур. Но дама, чье имя было леди Линетта, сердито вмешалась: — Позор вам, король Артур! Вы посылаете спасать мою сестру грязного кухонного, мужика, когда здесь сидят сэр Ланселот и сэр Гавейн, сэр Гахерис и сэр Боре — лучшие рыцари в мире, не говоря о многих других, столь же храбрых и благородных. Тут в великом гневе она села на свою белую лошадь и ускакала из Камелота. И пока Бомейн готовился последовать за ней, появился карлик с большим мячом, который он повесил Бомейну на бок. А на улице его ожидал могучий боевой конь. Бомейн сел на него и поскакал, а Ланселот следовал несколько позади. Тут в зале сердито вскочил сэр Кей, воскликнув: — Поскачу за моим кухонным мальчиком и задам изрядную трепку за такое поведение! В полном рыцарском облачении он поскакал из Камелота со всей скоростью, на какую был способен его конь, и вскоре догнал Бомейна. — Эй! — закричал сэр Кей. — Что это ты делаешь здесь, покинув свою кухню? Так-то ты почитаешь старших? Разве ты не знаешь, кто я? — Я знаю вас очень хорошо, — ответил Бомейн, поворачивая коня. — Вы — сэр Кей, самый грубый и неблагородный рыцарь. А потому берегитесь! Это так разъярило сэра Кея, что он тут же наставил копье и бросился на Бомейна, который, как был без доспехов, пришпорил коня и поскакал ему навстречу с обнаженным мечом в руке. И в тот момент, когда копье сэра Кея, казалось, должно было пронзить Бомейна, словно булавка мотылька, он внезапно увернулся, отбил копье клинком и ловко поразил сэра Кея острием меча. Спешившись, Бомейн взял копье и щит и поскакал за леди Линеттой. Ланселот же, который следовал за ним неподалеку, взвалил раненого сэра на его коня и, повернув, направил обратно в Камелот. Бомейн же нагнал леди Линетту, но не встретил доброго приема. — Как осмеливаешься ты следовать за мной? — закричала она. — От тебя смердит кухней, а одежда лоснится от сала и жира. Возвращайся на свою кухню, ибо я хорошо знаю, что ты только грязный мужик, которого сэр Кей назвал Бомейном из-за белых рук. Фу! Да твои руки годятся только ощипывать кур и открывать затычки пивных бочек! — Дама, — вежливо отвечал Бомейн. — Вы можете говорить мне, что пожелаете, но я никогда не вернусь обратно. Ибо обещал королю Артуру совершить подвиг в вашу честь, и я свершу его или умру. — Подвиг в мою честь, вот как! — продолжала насмехаться Линетта. — Что ж, вскоре ты встретишь такого противника, что отдашь весь суп в Камелоте, лишь бы тебе позволили вернуться живым на кухню. — А это мы посмотрим, — спокойно ответил Бомейн. И они молча поскакали дальше — немного впереди леди Линетта, а за ней Бомейн. Вскоре оказались они у большого черного дерева боярышника на краю темной просеки. И там висело черное знамя и черный щит, а возле дерева на черном коне сидел рыцарь, одетый в черные доспехи. — Беги теперь быстрее, — сказала леди Линетта Бомейну, — ибо это Черный Рыцарь Черных Полян. — Благодарю вас за то, что вы сказали мне, — ответил Бомейн, не собираясь, однако, следовать ее совету. — Дама! — вскричал Черный Рыцарь. — Вы выбрали этого человека при дворе короля Артура, чтобы он был вашим защитником? — Боже упаси, — сказала Линетта. — Это всего лишь презренный мужик, который преследует меня. И я попрошу вас, сэр рыцарь, помочь избавиться от него. — Ну что ж, — сказал Черный Рыцарь, поднимая свой черный щит и черное копье. — Я выбью его из седла и отправлю обратно в Камелот. Тут они наставили копья и сошлись, как два разъяренных быка. Копье Черного Рыцаря скользнуло по щиту Бомейна и не принесло ему вреда. А копье Бомейна пронзило Черного Рыцаря сквозь щит и доспехи, так что тот упал с седла и умер. — Позор тебе, трусливый мужик, — закричала Линетта. — Ты убил его предательским образом! И, сказав это, она быстро удалилась. А Бомейн слез с коня и надел на себя доспехи Черного Рыцаря, но оставил свой меч, а также щит и копье сэра Кея. Сэр Ланселот видел все, что произошло, и, подойдя к Бомейну, сказал: — Сэр, вы вели себя геройски, и теперь я от всего сердца посвящу вас в рыцари, но прежде вы должны мне сказать свое имя, а я не буду говорить его другим, пока вы сами не захотите открыться. — Мой господин, — отвечал Бомейн, став на колени и склонив голову, — я Гарет Оркнейский, младший сын короля Лота и сестры Артура — королевы Моргаузы. Сэр Гавейн — мой брат, как и Гахерис и Агравейн. Но они не знают меня, ибо ни один из них не видел меня последние десять лет. — Я с радостью посвящаю вас в рыцари, — сказал Ланселот. — Продолжайте так же, как начали, и за Круглым Столом вас будет ожидать ваше место. Тут Ланселот, радостный, вернулся в Камелот, а Бомейн, которого мы должны теперь называть сэром Гаретом, вскочил на коня Черного Рыцаря и поскакал за леди Линеттой. — Прочь, кухонный мужик! — закричала она. — Тьфу, уйди из-под ветра, ибо меня тошнит от запаха несвежего жира! Увы, что добрый рыцарь был убит таким, как ты! — Леди, — сказал мягко сэр Гарет, — вы несправедливы, насмехаясь надо мной, ибо я в честном бою одолел того рыцаря, который, как вы говорили, побьет меня. А кроме того, что бы вы ни говорили, я ни в коем случае не расстанусь с вами, пока не свершится мой рыцарский подвиг. — Что ж, — сказала она, — очень скоро ты встретишь настоящего противника, ибо сейчас мы приближаемся к замку Голубого Рыцаря Голубых Полян, и только сэр Ланселот, сэр Гавейн, сэр Боре или сам король Артур могли бы одержать над ним победу. И я не уверена, что даже они могли бы спасти мою сестру леди Лионессу, ибо Красный Рыцарь Красных Полян, который держит ее в осаде, — это самый могучий человек в мире. И тайна его силы состоит в том, что исходит она от магии королевы Феи Морганы. — Чем более могучи мои враги, тем больше чести одолеть их, — сказал сэр Гарет. Тут они выехали из леса на большой луг, покрытый, словно ковром, голубой вероникой. И там стояло много шатров голубого шелка, и рыцари и леди, одетые во все голубое, двигались среди них. В середине луга росла большая шелковица, и на ней висело много щитов, которые принадлежали когда-то мужам, зарубленным Голубым Рыцарем. И на ветвях, раскинувшихся низко над землей, висел огромный голубой щит, а подле него было голубое копье, вонзенное в землю, и привязанный к стволу стального цвета конь. — Спасайся, вонючий мужик, — с насмешкой сказала леди Линетта. — Здесь тебя встретит Голубой Рыцарь и сотня его баронов. — Значит, здесь я останусь и сражусь, — сказал Гарет. — Очень я удивляюсь, кто же вы такой, — сказала леди Линетта, оставив вдруг обычный свой насмешливый тон. — Вы, верно, должны быть весьма благородной крови, ибо никогда еще женщина не бранила и не оскорбляла рыцаря, как я вас, а вы все же отвечаете учтиво и не перестаете мне служить. — Леди, — серьезно сказал сэр Гарет, — плох был бы рыцарь, который не мог бы примириться с резкими словами женщины. Ваши жестокие слова вызывают во мне гнев, это верно, но с тем большей яростью я сражаюсь с врагами. Что же до моего рождения, то я служу вам, как следует благородному человеку. Таков я или нет, узнаете в свое время, ибо предстоит мне еще лучше послужить вам, прежде чем мы расстанемся. — Увы, честный Бомейн, — с рыданием сказала Линетта, — простите меня за все, что я сказала плохого о вас, и бегите, пока еще не слишком поздно. — Прощаю вас с радостью, — сказал Гарет, — но бежать я не стану. Лучше сражусь с еще большим упорством, чтобы заслужить у вас слова еще более добрые. В это мгновение огромный Голубой Рыцарь увидел Гарета и, вскочив на коня, закричал: — Эй вы, рыцарь в черных доспехах, слезайте сей же час с коня и целуйте мою ногу в знак того, что сдаетесь, или я убью вас! — Нет, это вы лучше становитесь на колени, — ответил Гарет, — ибо мне понадобится великое милосердие, чтобы пощадить жизнь того, кто убил столь многих добрых рыцарей! Тут Голубой Рыцарь опустил забрало своего голубого шлема, наставил свое голубое копье и ринулся, словно буря, на сэра Гарета, который, набирая скорость, также поскакал на него. Они сошлись с такой силой, что копья их сломались, а кони под обоими рухнули наземь. Тогда они выхватили мечи и начали рубиться, высекая искры и нанося такие удары, что, случалось, оба ничком падали на землю. И наконец сэр Гарет сбил шлем Голубого Рыцаря, а самого его свалил на землю и приготовился убить. Но леди Линетта попросила пощадить его жизнь, и Голубой Рыцарь сдался Гарету. — Я охотно сохраню вам жизнь, сказал Гарет, — ибо вы могучий боец и было бы жаль погубить такого. А потому отправляйтесь с сотней баронов в Камелот ко двору короля Артура, поклянитесь ему в верности и скажите, что прислал вас Рыцарь Кухни. В тот вечер Голубой Рыцарь с радушием принимал сэра Гарета и леди Линетту, а на следующее утро отправился проводить их немного. — Прекрасная дама, — спросил он, — куда направляетесь вы с этим рыцарем? — Сэр, — ответила она, — мы следуем к Опасному Замку, где осаждена моя сестра леди Лионесса. — А, — сказал Голубой Рыцарь, — значит, враг ваш — Красный Рыцарь Красных Полян, самый опасный рыцарь из всех живущих в мире. Благодаря злой магии он обладает силой семерых воинов. Он осаждает этот замок уже давно, но еще не взял его, ибо так устроила королева Фея Моргана своей магией, надеясь, что это приключение привлечет сэра Ланселота, или сэра Гавейна, или самого короля Артура и что Красный Рыцарь убьет его, как, боюсь я, он убьет этого рыцаря. — А это уж случится так, как пожелает бог, — сказал сэр Гарет. — И все же, быть может, он пожелает, чтобы Красный Рыцарь пал от моей руки, чтобы я мог прославить королевство логров. Вскоре, миновав густой лес, они выехали на открытую долину, красную от маков, с замком из красного песчаника посередине ее и с множеством красных палаток и шатров, где жили бароны Красного Рыцаря, осаждавшие замок. Гарет и леди Линетта поскакали через долину и, не достигнув лагеря, оказались у огромного багряника, называемого иудиным деревом, на котором висели тела многих добрых рыцарей. — Это те, кто до вас пытался спасти мою сестру леди Лионессу, — сказала Линетта. — Красный Рыцарь Красных Полян одолел их всех и обрек на эту позорную смерть без пощады и жалости. — Значит, пришло время мне сразиться с ним, — сказал Гарет, охваченный гневом. Он взял большой рог из слоновой кости, висевший на ветке, и поднес его к губам. — Остановитесь, — закричала леди Линетта, — не трубите в этот рог, пока не пройдет полдень. Ибо сейчас еще раннее утро, а говорят, что силы Красного Рыцаря растут и растут до середины дня, а затем убывают после полудня, пока с заходом солнца не становится он таким же, как все. — Стыдно было бы, — сказал сэр Гарет, — и недостойно рыцаря, прекрасная леди, если бы я стал ждать и сразился с ним, когда силы покинут его. Сказав это, он с такой силой дунул в рог, что красные стены Опасного Замка загудели и из всех шатров поспешно выскочили люди. А в замке все бросились к окнам, чтобы посмотреть на того, кто осмелился бросить вызов ужасному Красному Рыцарю Красных Полян. — Взгляните, — воскликнула Линетта, — вот моя сестра леди Лионесса смотрит из своего окна. А вот и сам Красный Рыцарь! Тут Гарет повернулся сначала к замку и низко поклонился прекрасной леди, которая выглядывала из окна и махала ему рукой. А Красный Рыцарь, одетый в красные доспехи, на красно-сером боевом коне скакал между тем к нему. — Не смотрите на эту леди — она моя! — прорычал он. — Взгляните лучше на меня, ибо это последнее, что вы увидите перед смертью! Тут они наставили копья и сошлись с таким шумом, словно неслась буря. Каждый ударил другого как раз в середину щита так сильно, что копья рассыпались на мелкие кусочки, а подпруги и уздечки у их коней лопнули, словно нитки, и оба коня пали замертво на землю. И рыцари, оглушенные, лежали неподвижно на Красной Поляне так долго, что люди начали говорить: — Они сломали себе шеи! Воистину, могучий воин этот незнакомец, ибо до него никому не удавалось выбить Красного Рыцаря из седла. Но вскоре они вскочили на ноги, обнажили мечи и бросились друг на друга, как свирепые львы, нанося такие удары, что куски доспехов летели во все стороны, и кровь лилась, окрашивая поляну в еще более зловещий красный цвет. Потом они отдохнули и снова вступили в битву. И в час полудня Красный Рыцарь выбил из рук сэра Гарета меч и бросился, чтобы убить его. Но Гарет обхватил его руками и в конце концов бросил на землю, сорвал шлем и схватил меч, чтобы убить. — Благородный сэр, — закричал Красный Рыцарь, — сдаюсь на вашу милость, а потому пощадите мою жизнь! — Этого не будет, — ответил сэр Гарет, — ибо так позорно обошлись вы со многими добрыми рыцарями, повесив их на красном дереве. Такая смерть недостойна благородных людей. — Сэр, — сказал Красный Рыцарь, — все, что я сделал, я сделал из-за леди. Это она своей магией создала этот замок и заставила меня полюбить ее. В прежние времена ее братья — так она рассказала мне — были убиты рыцарями Круглого Стола. Вот почему она возненавидела короля Артура и всех тех, кто выступал за него. Она поклялась быть моей, когда я убью сто рыцарей короля Артура и повешу их на красном дереве. Тут пришла леди Линетта и стала просить Гарета пощадить жизнь Красного Рыцаря, говоря: — Знайте же, что все это было сделано королевой Феей Морганой, чтобы принести лограм печаль и поругание. Однако благодаря вашим подвигам большая слава идет к лограм. И так будет всегда, пока чьи-то злые деяния вы будете обращать в добро. А потому пощадите этого рыцаря, чье имя сэр Айронсайд, ибо в грядущие дни он займет почетное место за Круглым Столом. — Поднимитесь, сэр Айронсайд, — сказал Гарет, — я дарую вам жизнь. Но скачите ко двору короля Артура, присягните со всеми своими баронами ему на верность и скажите, что Рыцарь Кухни послал вас. После этого сэр Гарет десять дней отдыхал в шатре сэра Айронсайда. И, излечив рану, он отправился к Опасному Замку, чтобы встретиться с леди Лионессой, которую он спас. Каково же было его удивление, когда, перейдя подъемный мост, он увидел, что ворота с шумом захлопнулись и решетка с грохотом опустилась прямо перед ним, а леди Лионесса выглянула из окна над воротами и закричала ему: — Убирайся, Бомейн! Убирайся, Рыцарь Кухни! Когда ты будешь благородным рыцарем благородного происхождения, тогда и будет тебе моя любовь, но не раньше. Гарет так разгневался, что, ни слова не говоря, повернулся и поскакал прочь в глубь леса, сопровождаемый только своим карликом. Но тут пришла леди Линетта и стала упрекать сестру: — Стыдно так обращаться с рыцарем, который вызволил вас из беды. Тут леди Лионесса призвала к себе своего брата сэра Грингамура и сказала ему: — Снаряжайтесь и следуйте за рыцарем, который зовется Бомейном; и, когда он уснет, схватите его карлика и доставьте сюда. Уж карлик-то, верно, знает истинное имя своего хозяина. — Сестра, — сказал сэр Грингамур, — будет сделано все, как вы того пожелаете. Он скакал весь день и под вечер нашел сэра Гарета, который спал под деревом, положив голову на щит. Тут Грингамур схватил карлика и ускакал так быстро, как мог. Но карлик вскричал: — Хозяин, хозяин, спасите меня! Гарет проснулся от этого крика и последовал в темноту за Грингамуром через леса и топи и оказался, не зная того, у Опасного Замка. Грингамур, однако, был уже там, а карлик рассказал всю историю к тому времени, когда Гарет на полном скаку ворвался во двор, крича: — Изменник-рыцарь, верните моего карлика или, клянусь честью рыцаря, я отрублю вашу голову. Тут спустилась вниз леди Лионесса и приветствовала его. — Добро пожаловать, сэр Гарет Оркнейский, — сказала она. — Я весьма рада приветствовать в Опасном Замке вас, моего спасителя и мою любовь. — Леди, — сказал сэр Гарет, — еще недавно вы не говорили мне таких слов, хотя ради вас я сразился с Черным Рыцарем, Голубым Рыцарем и Красным Рыцарем и победил их. А потому, хоть я и охотно остановлюсь в вашем замке на эту ночь, буду здесь лишь как ваш гость, а не как ваша любовь. Леди Лионесса разгневалась на это, но все же говорила с ним приветливо и устроила в его честь большой пир. Но когда он лег в постель, она послала слугу с длинным мечом, чтобы убить его. Гарет, однако, проснулся, когда слуга склонился над ним, и защитился от удара, так что меч пронзил только его бедро. Тут он вскочил, схватил свой меч и поразил убийцу, в гневе разрубив его на части. Наутро леди Лионесса поскакала в Камелот, чтобы рассказать там королю Артуру о том, как сэр Гарет спас ее от Красного Рыцаря. И попросила она устроить большой турнир в честь Гарета, ибо хорошо знала, что не приедет он на этот праздник. Но Гарета, который, стеная, лежал в своей постели, нашла Линетта, и она залилась слезами от стыда при виде того, что сотворила ее сестра, околдованная злыми чарами Феи Морганы. Однако Линетта тоже научилась волшебному искусству, известному в Авалоне, где жила Нимуе, Озерная Леди. И сделала она так, что рана Гарета совсем исцелилась ко дню турнира. И дала она волшебное кольцо Гарету, так что он казался одетым то в желтые доспехи, то в коричневые, через мгновенье — в черные, затем — в красные. И никто не мог узнать его. И на том турнире он много раз выезжал на ристалище, состязаясь по очереди с храбрейшими рыцарями Круглого Стола и побеждая всех их. Но с сэром Ланселотом он не состязался, не состязался и с сэром Гавейном, своим братом. И ни один рыцарь не мог сравниться с сэром Гаретом, пока не появились в Камелоте сэр Галахэд и сэр Персиваль. Когда закончился турнир, король Артур устроил в большой зале пир, и сэр Гарет снял с пальца кольцо Линетты — и сразу же был узнан всеми. Тут Голубой Рыцарь и Красный Рыцарь явились со своими баронами, чтобы присягнуть королю Артуру и рассказать, как Рыцарь Кухни победил их в честном бою. И король Артур возрадовался славе, которую завоевал его племянник сэр Гарет, и усадил его на почетное сиденье за Круглым Столом. И сэр Гарет с большой радостью обвенчался с леди Линеттой, и они жили с тех пор счастливо. А леди Лионесса удалилась из Камелота, печальная и пристыженная. И отринула она всю злую магию, которая так долго была с ней. А в последующие дни сэр Гахерис, брат сэра Гарета, добился, чтобы стала она его женой. Одно из самых странных приключений, случившихся в годы царствования короля Артура, началось на рождество во время пира в замке Карлайла. Незадолго до этого Артур и его рыцари далеко на северо-востоке Шотландии сразились в жестокой битве с саксами и изгнали их со всего острова Британии. И казалось, что наконец власть логров твердо установилась по всей стране. Войско возвращалось на юг, а король Артур с лучшими своими рыцарями следовал за ним более медленно, так что рождество настигло их, едва они успели оставить позади Шотландию. И потому они направились в Карлайл и устроили там большой пир. Но едва лишь этот пир начался, как в залу вошла, плача и заламывая руки, прекрасная дама. — Король Артур, — закричала она, — прошу вашей милости и защиты! Мой муж, храбрый рыцарь, побежден и взят в плен злонравным хозяином Высеченного в Скале Замка. Ужасное место этот замок, возвышающийся над глубоким озером Вателин. Возле него Страшный хозяин этого замка поджидает неосторожных путников, уводит в свою крепость, грабит или требует за них выкупа, либо сбрасывает со стен в глубокие воды озера. Лишь вчера, когда мы с моим господином проезжали глухой стороной в Инглвудском лесу, ужасный рыцарь озера Вателин внезапно напал на нас. Мужа моего он сбил с коня и увел связанного, а меня тяжко оскорбил. Вот ужасные следы его плети на моем лице. Вслед рыцарю озера Вателин я закричала, что явится скоро добрый король Артур и отомстит за меня. Но он злобно засмеялся и закричал: «Скажите этому трусливому королю, что он никогда не осмелится выступить против меня!» И вот я поспешила к вам, благороднейший король Артур, ибо если кто-то на земле и осмелится выступить против него, то это вы! — Клянусь честью рыцаря, — вскричал король Артур, — на это приключение пойду я сам! Давно я не выступал в поисках приключений. И рыцарь озера Вателин падет только от моего копья! Подайте мне мой меч Экскалибур и велите оруженосцам немедля оседлать коня. Тут, хотя Гавейн, Ланселот, Герейнт и Гарет стремились убедить его взять кого-нибудь из них с собой в это странствие, и даже сэр Кей предложил свои услуги, король Артур покинул Карлайл вместе с дамой и скоро скрылся из виду в темном Инглвудском лесу. Много миль проехали они, и вот наконец, когда солнце начало скрываться за высокими холмами и горами Камберленда, выехали из леса на берег темного озера, окруженного зловещими скалами, которые уходили прямо в глубь вод, и увидели мрачный и страшный замок на острове недалеко от берега. — Это и есть озеро Вателин, — сказала дама. — А вот, смотрите, и сам его гнусный хозяин! Король Артур посмотрел туда, куда она указывала, и увидел, как медленно опустился большой подъемный мост замка и как лег он на край скалы, где кончалась дорога. И там, в воротах замка, увидел он сидящего на огромном коне страшного человека необыкновенного роста. Со своими длинными руками и огромным свирепым лицом он казался почти великаном. — Ага, — прорычал рыцарь озера Вателин, — монарх несчастных логров? Давно я хотел встретиться с вами. Добро пожаловать в замок озера Вателин! Меня зовут Громер Сомер Жур, и я презираю вас, трусливый король! Тут Артура охватил такой гнев, что он даже не увидел зловещей улыбки, появившейся внезапно на губах дамы. Он наставил копье — крепкое копье, против которого никто не мог устоять, — и что было мочи поскакал на рыцаря. Он промчался по дороге и вступил на длинный подъемный мост. И тут внезапно конь его остановился как вкопанный, заржав в ужасе. И руки Артура бессильно повисли по бокам, и охватил его великий, неземной ужас. — Громер Сомер Жур победил! — закричал рыцарь и засмеялся так, что эхом откликнулись холмы и черные вороны со зловещим криком взлетели с башен замка озера Вателин. — Никто не может преодолеть страха перед ним! — Это дело рук дьявола, — сказал, задыхаясь, Артур, у которого волосы на голове поднялись от необъяснимого страха. — Это замок моей хозяйки, королевы Феи Морганы, — сказала дама, подъезжая к Артуру и жестоко насмехаясь над ним. — Сжальтесь, — сказал Артур, — я дам вам все, что вы пожелаете. — Сжалюсь! — закричал рыцарь озера Вателин. — Отправляйтесь сейчас отсюда на один год и один день. Но сначала дайте королевское слово, что вернетесь, и вернетесь один. И вот вам мое условие: идите куда угодно, но спрашивайте всех, кого встретите, чего женщины хотят больше всего на свете. И если вы через год сможете дать верный ответ, то будете свободны. Но если вы не ответите на мой вопрос, то я убью вас на этом заколдованном мосту и сброшу ваше тело в темные воды озера Вателин. Ступайте! Громовым голосом произнес он это последнее слово и взмахнул руками. Тут конь короля Артура поднялся на дыбы, повернулся и как стрела помчался по скалистой дороге в лес, обезумев от ужаса, так что король Артур много миль не мог остановить его. Еще не взошла луна, когда оказался он в Карлайле, где встретил его сэр Гавейн и выслушал рассказ об этом приключении. — Сестра моя замышляет мою гибель с помощью неведомой ужасной силы, — сказал король Артур, — и я не знаю, как противостоять ей. — Это последний удар, направленный против могущества логров, — сказал Гавейн. — Если мы сможем еще раз поразить зло, оно больше никогда не придет к нам под покровом магии. — Одно я знаю, — сказал король Артур, — я должен сдержать клятву и вернуться к рыцарю озера Вателин через один год и один день. А тем временем буду искать ответ на его загадку. — И я тоже буду искать его, — сказал сэр Гавейн. Прошел год. Король Артур и сэр Гавейн снова ехали через Инглвудский лес, чтобы встретиться с сэром Громером Сомером Журом. Печально держали они свой путь, ибо, хотя Артур вез две книги, полные ответов, которые они с Гавейном собрали по всей стране, он был уверен, что ни один из них не примет рыцарь озера Вателин. Когда до цели их путешествия оставалось совсем немного, они выехали из густого леса, пересекли пустынную болотистую местность и там внезапно встретили леди на большом белом коне. Она была в прекрасных богатых одеяниях со множеством сверкающих и искрящихся драгоценных камней. Но, взглянув на нее, Гавейн побледнел, а король Артур перекрестился, словно увидев нечто ужасное. Ибо это была отвратительнейшая леди, какую когда-либо видели глаза человека. Лицо ее было красным, как заходящее солнце, и длинные желтые зубы виднелись между широкими толстыми губами. Голова сидела на огромной шее, а сама она была толстая и бесформенная, как бочка. Однако не только это безобразие делало ее столь отталкивающей: в ее воспаленных косых глазах мерцала странная и ужасная тень муки и страха. — Привет вам, король Артур, — закричала она резким, надтреснутым голосом. — Обращайтесь ко мне со всей любезностью! Ибо от этого зависит сама ваша жизнь! — Леди, — серьезно сказал король Артур, — приветствую вас. И я поступил бы так, будь вы знатнейшей леди или скромнейшей девушкой на земле. — Благодарю вас, — ответила леди, — а теперь слушайте внимательно. Я знаю, с каким делом вы едете и на какую загадку должны дать сегодня ответ или умереть. Те же ответы, которые вы собрали, не стоят и ломаного гроша! Тут она засмеялась своим надтреснутым голосом, а затем продолжала с внезапной серьезностью: — Я могу сказать вам верный ответ. И скажу его вам при одном условии. — Чего же вы хотите, леди? — спросил король Артур. — Вашего слова как короля и рыцаря логров в том, что ваш рыцарь столь же благородного рода, как вы, станет сегодня моим мужем! — Этого я не могу вам обещать, — сказал Артур, взглянув ей в лицо и отвернувшись, чтобы не показать охватившего его ужаса. — Тогда скачите к своей смерти, — фыркнула отвратительная леди, и глаза ее стали немного темнее от боли. — Подождите! — вскричал сэр Гавейн. — Если я возьму вас в жены, скажете ли вы ответ на загадку сэра Громера Сомера Жура? — О да, скажу без сомнения! — заверила леди. — Подумайте о том, что вы делаете, — воскликнул король Артур. — Это слишком большая жертва — взять… — И все же я сделаю это, король логров! — спокойно сказал сэр Гавейн. — Леди, даю вам рыцарское слово сочетаться с вами законным браком, если вы спасете жизнь моего дяди, короля Артура! — Скачите тогда к озеру Вателин, — сказала леди, — и, когда вернетесь, я буду ждать здесь, и мы вместе поедем в Карлайл. Тут она подъехала к королю Артуру и сказала ему ответ на загадку. Вскоре после этого Артур вновь оказался у темного озера Вателин. Сэр Гавейн остался на опушке леса, а король двинулся к зловещему замку, где сидел на огромном коне сэр Громер Сомер Жур. — Привет вам, король Артур! — закричал он. — Смелый вы человек, раз пришли на свидание со мной. Что ж, отвечайте на мой вопрос: чего женщины желают больше всего на свете? Ибо, если ответите верно, то, клянусь, никакого вреда вам не причиню. Тут король Артур открыл свои книги и прочитал многие ответы, которые он собрал. Но когда он закончил, сэр Громер Сомер Жур расхохотался так, что эхо прогремело в холмах вокруг мрачного озера. — Считайте, что вы уже мертвы, король Артур! — закричал он. — Богатство, положение, дорогие одежды, развлечения, любовь, роскошь, праздность и вся остальная чепуха, о которой вы говорите, — ничто из этого не служит верным ответом. Подойдите, наклоните голову, и я срублю ее с ваших плеч и отнесу моей леди, королеве Фее Моргане! — Подождите немного, — сказал король Артур. — По дороге сюда встретил я на болоте отвратительную леди, и она сказала, что больше всего женщины хотят властвовать над мужчинами, даже над самыми великими… Тут рыцарь озера Вателин разразился ужасными ругательствами. — Это проклятая ведьма леди Рагнелл! — закричал он. — Она предала нас, надеясь спастись, но спасения ей никогда не будет. Ступайте теперь своим путем, король Артур. И, если я когда-нибудь смогу освободиться от власти королевы Феи Морганы, быть может, вы найдете место и для меня при вашем дворе. Я резок и груб в речах, но держу данные мною клятвы, верен тому, кому служу. — Приходите, когда пожелаете, — сказал король Артур. — В королевстве логров достаточно места для всех, кто захочет служить верно и с чистым сердцем… Но сэр Громер Сомер Жур повернул коня и с криком, словно от боли, поскакал через подвесной мост в замок, вырубленный в скале над темными водами озера Вателин. И сразу же за ним с лязгом опустилась решетка и со скрежетом поднялся мост, закрыв, словно могильным камнем, вход. Медленно возвращался назад король Артур и на опушке леса встретил Гавейна, который возрадовался, увидев его живым и невредимым. — Мне — радость спасения от смерти, — сказал грустно король Артур, — а вам, боюсь, — печаль, которую может исцелить только смерть… Они поскакали обратно через лес и в унылом болотистом месте встретили ожидавшую их отвратительную леди Рагнелл. — Я спасла вас, король Артур, — закричала она своим резким, надтреснутым голосом. — И теперь храбрый Гавейн должен стать моим мужем. Скачите теперь в Карлайл, чтобы с должными почестями встретить храбрейшего рыцаря логров и его невесту. Опечаленный король Артур пришпорил коня и поспешил через Инглвудский лес, и скакал, пока не оказался в Карлайле. Тут собрал он рыцарей и леди своего двора, рассказал о своих приключениях и просил приготовиться к свадебному обряду. В тот вечер он и королева Гвиневера проехали по улицам к городским воротам со свитой благородных рыцарей и леди, а жители Карлайла выстроились на всем пути, готовые приветствовать жениха и невесту. Они остановились в ожидании у ворот и тут увидели сэра Гавейна, медленно едущего из леса по дороге, а рядом с ним леди на белом коне. Заходящее солнце сверкало и отражалось во множестве драгоценных камней ее богатых одежд. Возникшие было крики приветствия перешли в стоны и ропот, когда все увидели безобразное, уродливое лицо леди Рагнелл. Сэр Гавейн представил ее королю и королеве, как если бы она была прекраснейшая леди в мире. А леди Рагнелл ухмылялась и хихикала, когда сэр Ланселот и сэр Тристрам, сэр Гарет и сэр Герейнт и многие другие благородные рыцари подходили по очереди поцеловать ей руку. Но слова застревали у них в горле, когда они хотели пожелать сэру Гавейну радости, и в молчании эта пестрая процессия проехала по улицам к большому собору. Увидев жениха и невесту, так же замолчала ожидавшая их там толпа. В соборе у алтаря сэр Гавейн недрогнувшим голосом взял в жены леди Рагнелл и затем проводил ее на почетное место в зале замка, где уже все было готово для большого пира. Однако не было подлинной радости и веселья на этом пиру. С ужасом и отвращением смотрели все, как леди Рагнелл, сидевшая подле Гавейна, чавкая и пуская слюни, с жадностью набросилась на пищу и вино. И не было никого среди присутствовавших, кто бы не пожалел сэра Гавейна и не подивился бы этой странной свадьбе. Недолго продолжался пир, и Гавейн, бледный, со страданием на лице, отвел свою невесту в просторную затененную палату, где на стенах, увешанных вышитыми тканями, мерцали свечи и темные тени падали на покрытый камышом каменный пол.[2] Когда они оказались возле большого ложа, украшенного искусной резьбой, закрытого пологом и застеленного прекрасным бельем, леди Рагнелл сказала — и голос ее, пьяный, резкий и надтреснутый, был еще более ненавистен Гавейну: — Дорогой муж, возлюбленный господин Гавейн! Поцелуйте меня, как и следует жениху целовать свою невесту. Ибо стали мы мужем и женой и будем ими, пока смерть не разлучит нас. Гавейн приблизился к ней, и в глазах леди Рагнелл уловил еще большее страдание. Ее безобразное лицо побледнело и приняло странное выражение, когда он наклонился и поцеловал ее в губы. Тут он отвернулся с криком мучения и прислонился к стене, закрыв лицо руками и сотрясаясь от рыданий, которые не мог подавить. — Гавейн! Дорогой мой господин Гавейн! — послышался позади него голос, тихий, приятный, полный трепета любви. Медленно, словно во сне, он повернулся. Там, где мгновение назад стояла отвратительная леди Рагнелл, узрел он прекраснейшую девушку, какую когда-либо видел. Высокая и стройная, стояла она, протянув к нему белые руки, и ее милое лицо и чудесные глаза светились любовью к нему. — Леди, — задыхаясь от изумления и растерянности, сказал Гавейн, — кто вы? И где моя жена Рагнелл? — Я и есть леди Рагнелл и ваша жена, если пожелаете, чтобы я ею была, — ответил ему тихий приятный голос. — Силой вашей благородной жертвы вы сокрушили чары злонравной королевы Феи Морганы, которыми она околдовала меня и моего брата, храброго рыцаря сэра Громера Сомера Жура. И все же я еще не вполне свободна, ибо только в течение двенадцати часов из каждых двадцати четырех буду я такой, как сейчас. Другую же половину каждого дня я должна носить безобразный облик, в котором стала вашей женой. Выбирайте теперь, быть ли мне прекрасной днем или ночью и быть ли мне отвратительной ночью или днем. Гавейн стоял растерянный и изумленный, и Рагнелл продолжала: — Подумайте, мой господин! Если я буду отвратительной днем, что должны вы испытывать, когда я стану являться при дворе как ваша жена, и все рыцари и леди Логрии будут смотреть на меня… Подумайте также, что должны вы испытать, если я буду безобразной ночью, когда вы и я останемся одни, когда после долгого дня вы вернетесь домой, и покой ваш будет нарушать визгливое чудовище. Выбирайте! — Леди, — сказал тут сэр Гавейн, стоя перед ней со склоненной головой, — слово здесь не за мной! Подумайте вы, что должны вы будете вынести днем, когда рыцари и леди будут смотреть на вас с отвращением, сторониться вас в ужасе, умолкать, когда вы заговорите… Подумайте также, что вы должны будете претерпеть ночью, когда я, видевший вас днем прекрасной, не смогу победить отвращение, которое наполнит меня, если вы приблизитесь ко мне в своем ужасном облике. Самые большие страдания выпадут на вашу долю, и вы одни должны выбрать то, что легче вам будет вынести. — О Гавейн, Гавейн! — вскричала Рагнелл. — Никогда в целом свете не было рыцаря столь благородного, как вы! Этим вашим решением — предоставить выбор мне — вы навсегда развеяли все колдовство. Какой вы видите меня теперь, я буду, пока не придет роковой час, когда должна буду покинуть вас. Но до этой разлуки впереди много лет счастья, которого вы достойны больше всех людей на земле. Наутро при дворе короля Артура царила такая радость, какой никогда не знали прежде, и не было таких почестей, которых не удостоились бы сэр Гавейн и его прекрасная жена леди Рагнелл. Семь лет жили они вместе, и не было пары более счастливой во всем обширном королевстве логров. А затем в назначенный день Рагнелл навсегда покинула сэра Гавейна. Одни говорят, что она умерла, а другие, что удалилась она в густые леса Уэльса и там родила сэру Гавейну сына, который в свое время стал одним из благороднейших рыцарей Круглого Стола. Но было ли имя его Персиваль — этого старые истории не говорят нам. Некоторые зовут его просто Прекрасный Неизвестный, но его приключения столь похожи на приключения Персиваля, что вполне можно представить себе утраченную ныне историю, в которой это имя действительно было дано сыну сэра Гавейна и леди Рагнелл. -------------------------------------------------------------------------------- Перевод с английского Льва Пашина |